Дифференциальный опросник переживания одиночества
Содержание
Описание методики
Методика представляет собой опросник, основанный на экзистенциальных представлениях об отношении личности к одиночеству, согласно которой принятие одиночества как экзистенциального факта открывает человеку возможность ценить ситуации уединения и использовать их как ресурс для аутокоммуникации и личностного роста. Неприятие или страх одиночества, напротив, приводят к избеганию уединения, постоянному поиску социальных контактов, что становится избеганием встречи человека с самим собой и препятствием для личностного роста. Методика создана и валидизирована в 2013 году Е.Н. Осиным и Д.А. Леонтьевым.
Теоретические основы
Психологических исследований одиночества как многоаспектного феномена практически нет. Пока неясно, в какой мере или при каких условиях одиночество становится негативным фактором в жизни человека и какой вклад в это вносят установки личности по отношению к одиночеству. Ряд авторов отмечают, что осознание факта своего одиночества может вызывать у человека чувство неловкости и стыда, поскольку одиночество нередко стигматизируется обществом, так что одинокие люди могут выглядеть слабыми, неудачниками. Таким образом, само признание факта своего одиночества может вызывать у человека страх, описанный К. Мустакасом как «тревога одиночества». Страх одиночества может приводить к вытеснению личностью переживаний одиночества, отрицанию одиночества как факта или, напротив, к постоянному поиску компании и установлению многочисленных поверхностных социальных контактов в попытках предотвратить наступающую угрозу одиночества. В любом случае страх одиночества выступает серьезным препятствием на пути личностного роста, в ходе которого человек становится перед вызовом осознания своей отдельности. Ответом на этот вызов может стать преодоление одиночества, осознание человеком собственной связанности с людьми, с трансцендентным началом или с самим собой. По словам В. Франкла, «человек должен быть одинок, только тогда он сможет заметить, что он не один и никогда не был один».
В академической психологии существует целый ряд теоретических моделей, рассматривающих одиночество как переживание неудовлетворенной потребности в привязанности, результат дефицита социальных навыков или определенных сочетаний личностных черт, результат расхождения между ожидаемым удовлетворением от взаимоотношений и реальностью, побудительный стимул к установлению новых отношений. Работая в рамках теории привязанности, Р. Вайсс предложил различать социальное одиночество (недостаток интеграции в общество) и эмоциональное одиночество (отсутствие надежного объекта привязанности): это различение операционализируется во многих существующих шкалах одиночества. В некоторых исследованиях эмпирически различают также ситуативное одиночество и одиночество как стабильную личностную характеристику, одиночество в различных видах отношений и т.д.
В подавляющем большинстве существующих психологических исследований одиночество рассматривается исключительно как проблема. Существуют данные о связях одиночества с депрессией, тревогой и межличностной враждебностью, злоупотреблением психоактивными веществами и алкоголем, склонностью к суициду. Лонгитюдные исследования в области поведенческой медицины показывают, что одиночество является предиктором быстрого старения, риска сердечно-сосудистых заболеваний, смертности в течение последующих 2.5 лет (при контроле факторов пола, возраста, хронических заболеваний, курения, злоупотребления алкоголем, самооценки здоровья и функциональных ограничений). В пожилом возрасте одинокие люди более подвержены риску снижения когнитивных функций, деменции, болезни Альцгеймера по сравнению с людьми, не переживающими одиночества. Однако если несколько десятилетий тому назад среди психологов преобладал негативный взгляд на одиночество как на нежелательное состояние дефицита социальных контактов, родственное отчуждению, аномии и требующее коррекции, то в последние годы взгляд на одиночество как на позитивный ресурс, нуждающийся в культивировании, получает все более широкое распространение. Несмотря на то, что связь уединения с творческой деятельностью и личностным развитием была замечена психологами давно и существуют работы, описывающие позитивный аспект уединения, эмпирических исследований «позитивного одиночества» крайне мало. В качественном исследовании К. Лонга и др. было выделено семь позитивных аспектов уединения. В специальном исследовании Лири и др. было показано, что тенденция к поиску уединения является следствием выраженной потребности в уединении, и ее нельзя объяснить слабостью потребности в близости.
Из краткого предпринятого обзора очевидна важность дифференцированной психологической диагностики не только самого переживания одиночества, но и отношения личности к одиночеству как к жизненному факту и, как следствие, к ситуациям уединения. Принятие одиночества как экзистенциального факта открывает нам возможность ценить уединение, находя в нем позитивный ресурс для развития собственной личности и установления новых, более глубоких и осмысленных связей с людьми. В свою очередь, неприятие одиночества или страх одиночества будут приводить к постоянному избеганию уединения и поиску социальных контактов.
Одновременно с бедностью теоретических представлений о многообразии одиночества практически отсутствуют психодиагностические методики для диагностики позитивного и тем более многообразного одиночества. Единственным широко известным к настоящему времени инструментом является Шкала предпочтения уединения Дж. Барджера. Шкала содержит 12 пунктов, в каждом из которых респонденту предлагается дихотомический выбор одного из двух утверждений, например: «А. Мне нравится быть среди людей. Б. Мне нравится быть одному». Надежность шкалы, по данным, полученным на выборках студентов, составляла от 0.70 до 0.73; автором были получены значимые корреляционные связи показателя предпочтения одиночества с интроверсией (0.56) и нейротизмом (0.37), а также слабые или умеренные положительные корреляции со шкалой одиночества UCLA. Вместе с тем очевидной проблемой этой шкалы, помимо низкой надежности и неудобного формата ответов, является узкий смысл конструкта: отраженное в пунктах шкалы предпочтение уединения является скорее аспектом интроверсии; пункты методики ни как не отражают способность субъекта находить позитивный смысл в уединении.
Интересной попыткой разработки подобного инструмента на русском языке выглядит Методика «Экзистенциальное одиночество» Л.В. Мельник. Автором методики был составлен набор из 24 утверждений, отражающих принятие одиночества как непреодолимого факта жизни. Основой для разработки формулировок послужили взгляды ряда экзистенциальных философов и других известных людей. Апробация методики «Экзистенциальное одиночество» проводилась автором на небольшой выборке (N = 53), полноценная психометрическая проверка набора утверждений не проводилась. Были получены значимые положительные корреляции показателя экзистенциального одиночества с показателями оригинальности и разработанности по методике Торренса (r = 0.60), связь с показателем методики UCLA отсутствовала (r = 0.02).
Таким образом, существующие шкалы измеряют преимущественно негативные аспекты одиночества; шкалы, измеряющие позитивный аспект одиночества (уединение), недостаточно психометрически разработаны, а шкал, измеряющих отношение к одиночеству, нет.
Валидизация
Разработка опросника
Разработка опросника ДОПО проводилась в несколько этапов. На первом этапе была сделана попытка эмпирической дифференциации двух аспектов одиночества на выборке студентов-юристов и студентов творческих специальностей. На материале набора пунктов двух шкал одиночества были выделены два фактора, обозначенные как социальное и экзистенциальное одиночество. Оба показателя были отрицательно связаны с индикаторами психологического благополучия, причем эти связи были сильнее для показателя социального одиночества. У студентов творческих специальностей по сравнению с юристами было значимо более выражено экзистенциальное одиночество, при этом в отличие от юристов оба показателя одиночества не коррелировали со смыслоутратой по тесту СЖО. Первое пилотажное исследование подтвердило возможность эмпирической дифференциации конструктов социального и экзистенциального одиночества.
По итогам пилотажа на втором этапе исследования был создан новый опросник из 43 утверждений, в который вошли как хорошо работающие пункты двух использованных шкал, так и вновь сформулированные утверждения, отражающие различные эмоциональные и когнитивные аспекты переживания одиночества. На этом наборе утверждений на студенческой выборке были выделены четыре фактора: позитивное одиночество, зависимость от общения, дефицит близости, отчуждение. Лишь два последних фактора обнаружили выраженные отрицательные связи с показателями субъективного благополучия. В подгруппе студентов творческих специальностей были обнаружены значимо более высокие показатели позитивного одиночества и отчуждения, а также более низкие — зависимости от общения.
Пилотажные исследования показали, что переживание одиночества является неоднородным и обладает структурой, в которой могут быть выделены факторы, соответствующие различным внутренним состояниям. Некоторые из них обладают положительным содержанием, связаны с творчеством и личностным развитием (позитивное одиночество), а другие, напротив, являются довольно тяжелыми и требуют помощи со стороны других людей. От дельным измерением выступает субъективное отношение личности к проблеме одиночества (обозначенное выше как потребность в общении).
Задачами третьего этапа исследования, результаты которого представлены ниже, стали содержательное уточнение конструктов и расширение набора пунктов с целью повышения надежности шкал, а также воспроизведение факторной структуры методики на большой выборке. Для повышения надежности шкал набор из 43 утверждений был дополнен 12 новыми, а формулировки 8 утверждений были уточнены. В третью версию опросника вошли 55 утверждений. Выборкой для анализа факторной структуры опросника стали добровольцы, в том числе 26.5% мужчин, средний возраст испытуемых — 23.8 года (стандартное отклонение — 8.85).
Затем в рамках каждой из трех групп пунктов проводился эксплораторный факторный анализ методом главных компонент с последующим косоугольным вращением, на основе результатов которого выделялись субшкалы (парселы). Пункты методики со слабыми или перекрестными нагрузками (сразу на несколько факторов) исключались, после чего процедура повторялась. В итоговую структуру вошли 40 из 55 пунктов методики, которые образовали 8 субшкал, обладающих ясным смыслом.
Для проверки гипотезы о первичной структуре опросника проводился конфирматорный факторный анализ с использованием метода максимального правдоподобия на основе сырых данных. В связи с тем, что распределения переменных не идеально соответствовали нормальному виду, использовались робастные статистики (хи-квадрат Саторра–Бентлера). Простая модель конфирматорного факторного анализа, в которой каждый пункт давал нагрузку на один фактор (без двойных нагрузок и корреляций ошибок переменных), продемонстрировала соответствие исходным данным, близкое к удовлетворительному.
На основе анализа индексов модификации в модель были введены ковариации ошибок для пунктов 6 и 9, 13 и 14, 4 и 17, 25 и 46, 50 и 55, отражающие сходные характеристики их формулировок. Введенные двойные нагрузки для двух пунктов оказались более низкими по сравнению с нагрузками на теоретически ожидаемые факторы; в одном случае двойная нагрузка оказалась несколько более высокой, однако на основе содержательного анализа этого пункта было принято решение сохранить его в ключе за исходной субшкалой. Полученная модель 2 показала лучшее соответствие данным.
Для анализа вторичной структуры опросника использовались эксплораторный и конфирматорный факторный анализ. По результатам эксплораторного факторного анализа (метод главных компонент, вращение Варимакс) 8 субшкал образовали три предсказуемых вторичных фактора, объясняющих 78.6% дисперсии, что позволяет выделить на основе субшкал три производные шкалы: Переживание одиночества (F1), Зависимость от общения (F2) и Позитивное одиночество (F3). В модель измерения были введены 3 вторичных фактора (для идентификации модели и получения осмысленных стандартизированных параметров модели второго уровня параметры дисперсий латентных факторов второго уровня были фиксированы со значением, равным 1. Показатели соответствия данным полученной модели 3 оказались удовлетворительными. На основе анализа индексов модификации были введены две двойные нагрузки первичных факторов на вторичные, после чего модель 4 показала приемлемое соответствие данным, существенно не отличающееся от показателей модели измерения. Двойные нагрузки оказались численно слабыми и содержательно объясняются тем, что зависимые от общения люди более склонны считать себя одинокими (фактор самоощущения), а люди, актуально переживающие одиночество, более склонны обращать внимание на негативные чувства, связанные с ситуациями одиночества (фактор дисфории одиночества).
В краткую версию опросника были отобраны 24 пункта с умеренно высокими нагрузками по основным шкалам. Структура краткой версии проверялась с помощью эксплораторного и конфирматорного факторного анализа с выделением трех факторов. В итоговой модели, хорошо соответствующей данным пункты 6 и 48 имели двойные нагрузки, кроме своих факторов, на фактор 2, соответствующий шкале «Зависимость от общения». Поскольку на данном наборе пунктов было невозможно полностью соблюсти требования структурной валидности модели и надежности шкал одновременно, было принято решение сохранить эти пункты.
Кластерный анализ
На выборке валидизации в сети Интернет (N = 2298) была сделана попытка построения типологии людей по характеристикам переживания одиночества и отношения к одиночеству. Для этого с помощью иерархического кластерного анализа была получена классификация респондентов. В качестве основы для классификации выступали стандартизованные баллы по восьми субшкалам полной версии ДОПО-3. По итогам визуального анализа дерева классификации была выбрана наиболее простая модель из четырех кластеров, соответствующих четырем ти пологическим сочетаниям характеристик переживания и отношения к одиночеству. Как и ожидалось, в разрезе четырех ти пов показатели зависимости от общения (ЗО) и позитивного одиночества (ПО) оказались взаимно обратными, практически сводились к единому измерению, тогда как показатель общего переживания одиночества (ОО) — относительно независимым от них.
В качестве зависимых переменных использовались показатели по другим методикам: шкалы субъективного счастья и удовлетворенности жизнью, опросник субъективного отчуждения, Опросник «Дифференциальный тип рефлексии», а так же Шкала самодетерминации Шелдона. Помимо общего показателя отчуждения опросник ОСОТЧ-В измеряет выраженность отчуждения (смыслоутраты) в различных сферах жизни: работа, общество, межличностные отношения, семья, собственная личность (внутренний мир). Показателями опросника ДТР является выраженность системной рефлексии (способность смотреть на себя со стороны, соотнося себя с субъективно значимой ситуацией) и двух относительно непродуктивных типов рефлексии: самокопание (погруженность в свои переживания по поводу ситуации) и фантазирование, или квазирефлексия (иллюзорный уход от ситуации). Показателями шкалы самодетерминации являются воспринимаемый выбор (ощущение наличия выбора в жизни), самовыражение (ощущение собственного вклада в деятельность, которой человек занимается в жизни) и аутентичность (переживание соответствия жизни идеалу или ощущению). Значимость различий между кластерами проверялась с помощью однофакторного дисперсионного анализа: все представленные различия между четырьмя кластерами значимы.
Первый тип (N = 632, 27.5% выборки) характеризуется высокими показателями позитивного одиночества при низких показателях зависимости от общения и переживания одиночества. Это картина принятия одиночества, обнаружения позитивного ресурса в уединении при отсутствии актуального болезненного переживания одиночества. Можно предположить, что в эту группу попали преимущественно люди, которые приняли одиночество как экзистенциальный факт и справились со своим уединением. Они счастливы и удовлетворены жизнью и демонстрируют средний уровень отчуждения; при этом относительно важным (по сравнению с представителями другими типов) источником смысла для них является собственный внутренний мир, умеренно важны семья, межличностные отношения и работа при относительном отчуждении от общественной жизни. Представители этого типа характеризуются наиболее высокими показателями системной рефлексии и наиболее низкими показателями по двум другим типам рефлексии. Также средний возраст респондентов, попавших в этот кластер, оказался более высоким по сравнению с тремя другими кластерами. Можно обозначить этот кластер как группу творчески адаптированных людей, идущих по пути развития личности.
Второй тип (N = 448, 19.5% выборки) демонстрирует высокие показатели переживания одиночества в сочетании с принятием собственного одиночества (высокие баллы ПО и низкие — ЗО). Можно предположить, что в эту группу попали люди, переживающие экзистенциальный кризис. Представители этого типа сообщают о низком субъективном благополучии (счастье и удовлетворенность жизнью); у них наиболее высокие показатели отчуждения, практически равномерно распределенные по всем пяти сферам, что свидетельствует об актуальном кризисе смыслоутраты. У представителей этого типа средние показатели системной рефлексии при высоких показателях самокопания и фантазирования, что свидетельствует о со средоточенности на собственных переживаниях и склонности к иллюзорному или творческому разрешению проблем. Кроме того, в этой группе значимо выше, по сравнению с остальными, доля мужчин. Можно обозначить эту группу как группу людей, открыто и сознательно переживающих экзистенциальный кризис, или кризис смыслоутраты.
Третий тип (N = 595, 25.9% выборки) обнаруживает неприятие одиночества (высокие показатели зависимости от общения и низкие — позитивного одиночества) в сочетании с низкими показателями актуального переживания одиночества. Можно предположить, что в этой группе речь идет или об успешном избегании, или о преодолении переживания одиночества путем погружения в социальные контакты или отношения с другими людьми. В этой группе наиболее высока доля женщин. У представителей этой группы высокие показатели счастья и удовлетворенности жизнью. По сравнению с представителями других типов общий показатель отчуждения здесь оказывается наиболее низким, при этом смыслоутрата более выражена по отношению к сферам работы и общественной жизни и менее выражена — по отношению к семье и межличностным отношениям, которые наряду с собственным внутренним миром выступают важными источниками смысла. У представителей этого типа средние показатели системной рефлексии и низкие — самокопания и фантазирования. Можно обозначить эту группу как группу хорошо адаптированных и предположить, что видимая картина благополучия у людей этого типа может быть как результатом наличия действительно значимых и глубоких связей с миром и другими людьми, так и результатом работы защитных механизмов.
Четвертый тип (N = 622, 27.1% выборки) демонстрирует высокий уровень переживания одиночества в сочетании с неприятием одиночества. Это наиболее психологически трудная ситуация, свидетельствующая об актуальном страдании личности. Неудивительно, что у представителей этого типа низкие показатели по шкалам счастья и удо влетворенности жизнью и при среднем общем уровне отчуждения наиболее высокий по сравнению с другими типами показатель отчуждения от себя; более важными источниками смысла являются семья и работа. Представители этого типа демонстрируют наиболее низкий уровень системной рефлексии, что в сочетании с высоким уровнем самокопания и средним уровнем квазирефлексии позволяет предполагать неспособность отвлечься от собственных проблем и посмотреть на них со стороны. Можно обозначить эту группу как группу страдающих от одиночества.
Связь с известными психологическими конструктами
Респондентам, входящим в Интернет-выборку валидизации, наряду с опросником ДОПО предлагались и другие опросники, в частности, краткие шкалы удовлетворенности жизнью Э. Динера и субъективного счастья С. Любомирски, а также Опросник субъективного отчуждения ОСОТЧ-В. Выраженность одиночества связана с низкими баллами по шкалам субъективного благополучия (счастья и удовлетворенности жизнью) и высокими баллами по общему показателю отчуждения, что позволяет связать переживание одиночества с переживанием утраты смысла. В свою очередь, показатели зависимости от общения и позитивного одиночества обнаруживают лишь слабые связи с показателями счастья, удовлетворенности жизнью и отчуждения.
Для дополнительной оценки конвергентной и дискриминантной валидности шкал ДОПО-3 был проведен онлайн-замер на выборке участников клуба знакомств (N = 144) в возрасте от 16 до 58 лет (медиана — 23 года), в том числе 47% мужчин. Наряду с полной версией ДОПО-3 из 40 пунктов в батарею были включены шкала экстраверсии из опросника EPI Г. Айзенка, опросник мотивации аффилиации А. Мехрабиана в адаптации М.Ш. Магомедеминова, шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера, а также тест смысложизненных ориентаций Д.А. Леонтьева.
Показатели экстраверсии слабо отрицательно коррелируют с общим переживанием одиночества и позитивным одиночеством, а также слабо положительно — с зависимостью от общения. Отрицательная связь экстраверсии с социальным одиночеством соответствует данным многочисленных западных исследований и, вероятно, свидетельствует о том, что экстраверты более склонны к поиску компании и у них меньше шансов остаться в уединении и пережить одиночество. Переживание одиночества слабо положительно связано с мотивацией аффилиации по Мехрабиану; при этом только страх отвержения обнаруживает выраженную положительную корреляцию с зависимостью от общения. Интересным фактом выглядит слабая положительная связь стремления к принятию по Мехрабиану с позитивным одиночеством: возможно, она является артефактом выборки или свидетельствует о том, что в уединении люди лучше осознают ценность отношений с другими. Только общее переживание одиночества связано с неудовлетворенностью жизнью и утратой смысла, что соответствует нашим теоретическим ожиданиям. По данным путевого анализа этой корреляционной матрицы, переживание одиночества является медиатором связи установок по отношению к одиночеству с субъективным благополучием, а одиночество и установки по отношению к нему представляют медиатор связи экстраверсии с субъективным благополучием.
Внутренняя структура
Полная версия опросника содержит 40 утверждений, сгруппированных в 8 субшкал и 3 шкалы.
- Субшкала 1 «Изоляция» содержит утверждения, говорящие об отсутствии людей, с которыми возможен близкий контакт.
- Субшкала 2 «Переживание одиночества» включает в себя сформулированные в общем виде утверждения, конструирующие образ Я респондента как одинокого человека.
- Субшкала 3 «Отчуждение» подчёркивает отсутствие значимых связей с окружающими людьми.
- Субшкала 4 «Дисфория одиночества» измеряет негативные чувства, связанные с пребыванием в одиночестве.
- Субшкала 5 «Одиночество как проблема» отражает негативную оценку одиночества как феномена.
- Субшкала 6 «Потребность в компании» измеряет переживаемую потребность в общении.
- Субшкала 7 «Радость уединения» измеряет принятие человеком одиночества и уединения.
- Субшкала 8 «Ресурс уединения» содержит утверждения, отражающие продуктивные аспекты уединения.
- Сумма субшкал 1-3 даёт балл по шкале «Общее одиночество», отражающей степень актуального ощущения одиночества, нехватки близкого общения с другими людьми. Высокие баллы по шкале ОО связаны с актуальной выраженностью переживания изоляции, нехватки эмоциональной близости или контактов с людьми и осознанием респондентом себя как одинокого, изолированного человека. Низкие баллы по шкале ОО свидетельствуют о том, что респондент не испытывает болезненного переживания одиночества, связанного с нехваткой близости или общения, и не считает себя одиноким человеком.
- Сумма субшкал 4-6 даёт балл по шкале «Зависимость от общения», отражающей неприятие одиночества, неспособность оставаться одному. Высокие баллы по этой шкале свидетельствуют о негативном представлении респондента об одиночестве и его склонности искать общение любой ценой с целью избежать ситуаций уединения, которые связаны с неприятными или болезненными переживаниями. Низкие баллы по этой шкале, напротив, отражают спокойное, толерантное отношение к переживанию одиночества, ситуациям уединения и одиноким людям.
- Сумма субшкал 7-8 даёт балл по шкале «Позитивное одиночество», измеряющей способность человека находить ресурс в уединении, творчески ис пользовать его для самопознания и саморазвития. Высокие баллы по этой шкале свидетельствуют о том, что респондент испытывает положительные эмоции в ситуациях уединения, умеет ценить их и стремится осознанно уделять время наедине с самим собой в собственной жизни. Низкие баллы по этой шкале отражают неспособность респондента находить ресурс в ситуациях уединения и отсутствие положительных эмоций в связи с уединением. По данным пилотажных исследований, показатель позитивного одиночества коррелирует с творческой активностью.
Краткая версия опросника содержит 24 утверждения, на основе которых рассчитываются баллы только по 3 шкалам.
Интерпретация
| Вариант ответа | В прямых значениях | В обратных значениях |
|---|---|---|
| Не согласен | 1 балл | 4 балла |
| Скорее не согласен | 2 балла | 3 балла |
| Скорее согласен | 3 балла | 2 балла |
| Сгласен | 4 балла | 1 балл |
Полная версия
| Шкала | В прямых значениях | В обратных значениях |
|---|---|---|
| Изоляция | 7, 10, 12 | 20, 21 |
| Самоощущение | 2, 4, 15, 24, 34 | |
| Отчуждение | 13, 27, 29 | 1, 8 |
| Дисфория | 5, 35, 37 | 23, 38 |
| Проблемное одиночество | 11, 17, 26, 32, 39 | |
| Потребность в компании | 9, 18, 30, 33 | 3 |
| Радость уединения | 6, 14, 31, 36 | |
| Ресурс уединения | 16, 19, 22, 25, 28, 40 | |
| Общее переживание одиночества | 2, 4, 7, 10, 12, 13, 15, 24, 27, 29, 34 | 1, 8, 20, 21 |
| Зависимость от общения | 5, 9, 11, 17, 18, 26, 30, 32, 33, 35, 37, 39 | 3, 23, 38 |
| Позитивное одиночество | 6, 14, 16, 19, 22, 25, 28, 31, 36, 40 |
Краткая версия
| Шкала | В прямых значениях | В обратных значениях |
|---|---|---|
| Общее переживание одиночества | 1, 5, 6, 14, 16, 21 | 4, 10 |
| Зависимость от общения | 2, 8, 11, 18, 20, 23 | 13 |
| Позитивное одиночество | 3, 7, 9, 12, 15, 17, 19, 22, 24 |
Практическая значимость
Дифференциальный опросник переживания одиночества - оригинальный психодиагностический инструмент, направленный на изучение одиночества как многомерного феномена, включающего в себя как негативные стороны, лежащие на поверхности и давно служащие объектом научного изучения, так и позитивные стороны, менее очевидные и реже попадающие в фокус внимания, но играющие большую роль в развитии зрелой самодетерминируемой личности.
Представленные данные свидетельствуют о высокой надежности и валидности шкал опросника ДОПО-3 в его полной и краткой версиях и позволяют рекомендовать его как для исследовательских целей, так и для целей индивидуальной психологической диагностики. Методика не имеет аналогов ни в русскоязычном варианте, ни за рубежом. Она может найти применение в самых разных исследовательских и прикладных контекстах и дать новый толчок исследованию и пониманию одиночества как важного и неоднозначного человеческого феномена.
