Детский опросник оптимистического атрибутивного стиля

Материал Psylab.info - энциклопедии психодиагностики
Перейти к: навигация, поиск

Описание методики

Детский опросник оптимистического атрибутивного стиля (сокр. ОАС-Д) — опросник, предназначенный для измерения оптимистического атрибутивного стиля у детей в возрасте 9-14 лет. Разработан Т.О. Гордеевой, О.А. Сычевым и Е.Н. Осиным в 2017 году на основе детского опросника оптимистического-пессимистического стиля объяснения Т.О. Гордеевой, О.В. Крыловой и Е.А. Лавриненко и опросника CASQ (Children’s Attributional Style Questionnaire) М. Селигмана с соавторами.

Теоретические основы

Под атрибутивным стилем понимается когнитивная личностная переменная, которая отражает характерный (привычный) способ, которым люди объясняют себе причины различных событий, с ними происходящих, как позитивных, так и негативных. Проблематика атрибутивного стиля разрабатывалась, начиная с конца 70-х гг., в работах Мартина Селигмана, Кристофера Петерсона, Лин Абрамсон и их коллег в контексте пересмотренной теории выученной беспомощности, включающей когнитивные переменные.

Опираясь на атрибутивную теорию мотивации Б. Вайнера М. Селигман ввел понятие атрибутивного стиля (синонимичным ему является также конструкт объяснительного стиля, предложенный К. Петерсоном) и охарактеризовал его, используя три параметра — локуса, стабильности (постоянства) и глобальности. Параметр локуса (или персонализации) описывает направленность причинного объяснения на себя, когда индивид воспринимает произошедшее негативное событие как вызванное внутренними причинами («моя вина», внутренний локус), или на внешний мир и других людей («ты/он/она/они в этом виноваты», внешний локус). Стабильность — временная характеристика, позволяющая оценивать причину как имеющую постоянный, стабильный («мне не дано быть успешным») или временный и изменчивый характер («так сложилось», «я устал»). Под глобальностью или широтой понимается пространственная характеристика, позволяющая описать универсальность или конкретность причинных объяснений, склонность к чрезмерным обобщениям («я глупая») или, напротив, конкретному рассмотрению отдельно взятых ситуаций («я не поняла эту тему»).

С точки зрения такого подхода, оптимисты рассматривают жизненные неудачи как случайные, временные и контролируемые, напротив, пессимисты склонны обобщать неудачи и обвинять в них преимущественно самих себя. Сталкиваясь с успехами, оптимисты склонны считать их закономерными, стабильными и зависящими от них самих, а пессимисты — как позитивных, так и негативных временными, нестабильными и случайными по своей природе.

О важности атрибутивного стиля для психологического благополучия и здоровья ребенка свидетельствуют результаты метаанализа, проведенного по результатам исследований 7500 детей, который показал, что дети, которые демонстрировали пессимистичные, т.е. внутренние, стабильные и глобальные атрибуции по отношению к негативным событиям и оптимистичные, т.е. внешние, нестабильные и специфические объяснения по отношению к позитивным событиям, сообщали о большем количестве депрессивных симптомов, чем их сверстники с противоположным объяснительным стилем. Другими словами, дети и младшие подростки, проявляющие симптомы депрессии, склонны принимать на себя вину за плохие события, видеть их причины как постоянные, закономерные и неизменные во времени, обобщая это негативное видение ситуации на другие ситуации в жизни. Напротив, позитивные события эти дети были склонны воспринимать как обусловленные случайными внешними факторами, временными и специфическими причинами.

Существующие методики оценки детского атрибутивного стиля:

  1. Полная и сокращенная версии детского атрибутивного стиля (Children’s Attributional Style Questionnaire) М. Селигмана с соавторами.
  2. Детский опросник оптимистического-пессимистического стиля объяснения Т.О. Гордеевой, О.В. Крыловой и Е.А. Лавриненко.
  3. Методика диагностики стиля атрибуции детей Н.А. Батурина и Д.А. Циринг.

Валидизация

Процедура исследования

Валидизация проводилось на выборке учащихся 5-7-х классов трех общеобразовательных школ Москвы в возрасте от 10 до 14 лет (N = 322, M = 11,7; SD = 1,11), доля мальчиков составила 45%. При разработке текста опросника были выбраны хорошо работающие пункты из детского опросника оптимистического-пессимистического стиля объяснения Т.О. Гордеевой, О.В. Крыловой и Е.А. Лавриненко и добавлены 12 новых ситуаций, кроме того, для ряда ситуаций были уточнены их описания и варианты ответов. Полученная версия из 34 ситуаций использовалась в качестве начального варианта методики в данном исследовании. В результате отбора ситуаций, направленного на оптимизацию факторной структуры и максимизацию внутренней согласованности шкал, была сформирована краткая версия опросника, включающая 7 позитивных ситуаций (успехов) и 8 негативных ситуаций (неудач).

Факторная структура и надежность методики

Для проверки гипотезы о двухфакторной структуре опросника, включающей факторы оптимизма в ситуациях успеха и оптимизма в ситуациях неудач, был выполнен конфирматорный факторный анализ с использованием алгоритма WLSMV, позволяющего анализировать категориальные, в том числе дихотомические, данные. На основе анализа индексов модификации в модель были внесены ковариации между ситуациями 3 и 14, а также ситуациями 14 и 15, которые объясняются их сходным содержанием, основанным на выделении значимости личных усилий в контексте академических достижений. В результате были получены приемлемые показатели соответствия модели исходным данным.

С учетом того, что в предложенном опроснике используются задания с дихотомической шкалой ответов, для оценки надежности использовался коэффициент α, вычисленный на основе тетрахорических коэффициентов корреляции между заданиями. Значения коэффициентов свидетельствуют о хорошей надежности опросника в целом (α = 0,74) и умеренной надежности отдельных шкал (α = 0,67 и 0,63 для шкал оптимизма в ситуациях успехов и неудач).

Коэффициент корреляции между шкалами оптимизма в ситуациях успеха и оптимизма в ситуациях неудач оказался умеренным (r = 0,33), хотя и статистически значимым, что свидетельствует об относительной самостоятельности этих шкал.

Конструктная валидность

В целях исследования конструктной валидности опросника использовались:

  1. «Общая шкала ожидаемой успешности» Г.В. Бурменской и М.Н. Паршиной, позволяющая оценить обобщенные позитивные и негативные ожидания
  2. Четыре шкалы из детской многомерной шкалы удовлетворенности жизнью Е. Хюбнера (перевод Е.Н. Осина)
  3. Невербальная шкала «Отношение к жизни» представляющая собой набор из 7 символических изображений лиц с различными эмоциональными состояниями — от веселого, улыбающегося к грустному и очень печальному.
  4. Опросник детской депрессии CDI М. Ковак в адаптации А.И. Подольского с коллегами.

В ходе анализа результатов оптимистический атрибутивный стиль показал умеренные связи с диспозиционным оптимизмом-пессимизмом, отражающим обобщенные позитивные и негативные ожидания в отношении будущего. Статистически достоверные корреляционные связи были получены также со шкалами удовлетворенности жизнью, представленными показателями позитивного отношения к себе, к семье, к друзьям и к школе, причем наиболее выраженные связи с удовлетворенностью жизнью демонстрирует оптимистический стиль объяснения в ситуациях успеха. Оптимизм в ситуациях неудачи и общий показатель оптимизма показали значимые корреляции со шкалами отношения к себе и отношения к друзьям. Более слабые, но также статистически достоверные связи с показателями оптимистического атрибутивного стиля объяснения показала невербальная шкала «Отношение к жизни».

Как и предполагалось, показатели детской депрессии продемонстрировали обратные связи с оптимистическим стилем объяснения. При этом для показателя негативного настроения обратная связь со шкалой оптимизма в ситуациях неудач оказалась несколько выше, чем со шкалой оптимизма в ситуациях успеха, а показатель депрессии в области межличностных проблем обнаружил обратные связи только со шкалой оптимистического атрибутивного стиля в отношении неудач. Наиболее тесные связи с показателями депрессии демонстрирует общий показатель оптимистического атрибутивного стиля.

Анализ связи оптимистического стиля объяснения с академической успеваемостью школьников показывает, что между ними существует довольно слабая, но статистически значимая взаимосвязь. Школьники, умеющие оптимистично объяснять жизненные события, и в особенности позитивные события, демонстрируют более высокие академические достижения.

Распределение оценок и половые различия

Параметры распределения оценок по всем трем шкалам опросника атрибутивного стиля свидетельствуют о незначительном отклонении от нормального: коэффициенты эксцесса лежат в пределах от -0,18 до -0,30, коэффициенты асимметрии — от -0,28 до -0,56. Эти значения говорят о наличии умеренной левосторонней асимметрии, связанной с преобладанием относительно высоких оценок, что является типичным для шкал, измеряющих позитивные свойства и состояния.

Результаты анализа гендерных различий свидетельствуют о том, что для мальчиков характерна несколько большая выраженность оптимистического атрибутивного стиля объяснения в ситуациях успеха. Вместе с тем такая тенденция является довольно слабой, о чем свидетельствует значение размера эффекта (d Коэна), равное 0,29. По остальным шкалам опросника оптимистического стиля объяснения гендерных различий не обнаружено.

Структура методики

Опросник состоит из двух шкал:

  1. Оптимистический атрибутивный стиль в ситуациях успеха.
  2. Оптимистический атрибутивный стиль в ситуациях неудач.

Кроме того, оценивается общий показатель оптимизма (сумма оптимизма в ситуациях успеха и неудач).

Интерпретация

Баллы начисляются в соответствии с ключом, за совпадение ответа с ключом присваивается 1 балл:

  1. Оптимистический атрибутивный стиль в ситуациях успеха: 1а, 2б, 3б, 4а, 5б, 14б, 15а.
  2. Оптимистический атрибутивный стиль в ситуациях неудач: 6б, 7б, 8б, 9а, 10б, 11б, 12б, 13а.

Стимульный материал

Бланк методики

Литература

  1. Гордеева Т.О., Сычев О.А., Осин Е.Н. Диагностика оптимизма: детский опросник оптимистического стиля объяснения успехов и неудач // Культурно-историческая психология 2017. Т. 13. № 2. С. 50—60. doi: 10.17759/chp.2017130206